Адвокатура и кодекс этики.
Многие из нас хотя бы раз в жизни прибегали к юридической помощи, будь то необходимость в экспертизе документов, написании жалоб и ходатайств, получении консультаций, представлении интересов и принятии участия в судебных процессах различных направленностей. Если возникает необходимость в защите наших законных интересов, мы сразу ищем хорошего адвоката. В нашей стране законодательно закреплен принцип презумпции невиновности (человек считается невиновным, пока его вина не будет доказана в суде), но как защищать в суде тех, против кого поднимается вся общественность?
Маньяки, серийные убийцы, террористы тоже получают необходимую юридическую помощь.
При расследовании таких громких и резонансных дел чаще всего защитник назначается государством. Так каково это, быть «адвокатом дьявола»?
У большинства представителей данной профессии есть свой кодекс этики.
Кто-то отказывается защищать преступников, совершающих насильственные действия над детьми, кто-то никогда не будет защищать террориста. Но если адвокат берется за дело, он полностью принимает сторону своего подзащитного, не может самостоятельно раскрывать следствию факты, которые стали ему известны ему в процессе защиты (только если это связано с предотвращением новых преступлений).
Даже если обвиняемый признается адвокату в совершении преступления, адвокат все равно обязан его защищать. Другой вопрос – качество этой защиты. Здесь каждый решает для себя. Ведь можно просто, что называется, формально присутствовать в зале суда, как защитник, или наоборот добиваться смягчения приговора или полной его отмены.
Такая моральная дилемма возникает не для всех.
Есть адвокаты, уверенные в невиновности своих подзащитных даже после того как их вина была доказана и приговор приведен в действие. Например, адвокат печально известного А. Чикатило Марат Хабибуллин, даже спустя много лет после суда и расстрела маньяка, в одном из телевизионных интервью продолжает утверждать, что вина его подзащитного полностью доказана не была и приговор не справедлив (не смотря на то, что сам А. Чикатило признался в совершении 56 убийств).
Такая же ситуация возникает с адвокатами, которые строят свою линию защиты утверждая, что их клиенты в момент совершения преступлений находились в невменяемом состоянии, а следовательно, не могут нести ответственность за свои поступки в полной мере. Защитники просят направить подсудимых на принудительное лечение в психиатрические больницы и доля вероятности того, что через несколько лет, проведенных в клинике, маньяки и убийцы снова выйдут на свободу, очень велика.
Кто же в этом случае защитит интересы всех остальных граждан? Похоже, этот вопрос так и останется без ответа.